Куда зовут социалисты?

Вокруг социализма с каждым днём всё больше мифологии. Стоит заикнуться о социализме – и вам тут же расскажут про Гулаг, уравниловку, раскулачивание, запрет личной инициативы, «несвободу», обобществлении всего и вся, вплоть до кухонной утвари и зубных щёток, и массовые репрессии. Сказать, что это набор мифологических клише, не сказать ничего. Это практически религия, в которой каждый постулат вроде бога, сомнение, в существовании которого, есть ересь, за которую вы скорее всего будете изгнаны из дискуссии путём бана. Поэтому давайте разберём, что за изверги эти социалисты и куда они хотят привести общество.

ГУЛАГ.

В Советском Союзе считалось, что заключённые обязаны приносить пользу обществу. Заключённые это не только, и не столько «за политические взгляды», как модно сейчас вещать с высоких трибун, это прежде всего насильники, убийцы, мошенники, растратчики, казнокрады, и прочий криминальный элемент. Что до политических – это «контрреволюционные преступления», в которые входили шпионаж, саботаж, террористическая деятельность (как индивидуальная, так и в составе групп), а также, покушение на устои государства. Таким образом та самая «политическая» статья несла в себе немало опять-таки криминального элемента. Позже туда был включён и коллаборационизм.

Даже пиковые годы репрессий в местах заключения находилось немногим более миллиона человек, в районе 2% от населения страны. Вклад в экономику страны от лагерей оценивается где-то 3.5-4%, и это вполне себе нормально, т.к. осужденные были преимущественно трудоспособного возраста. Трудились заключённые на самых простых, не требующих серьёзной квалификации работах. За исключением шарашек, организованных Л.П. Берия, где работали люди с образованием и степенями, попавшими в места заключения в следствии доносов или совершённых преступлений.

Ударный труд на благо общества давал возможность досрочного освобождения, были даже случаи награждения за ударный труд. Да, в лагерях была и смертность, как в следствии объективных медицинских причин, так и в следствии причин субъективных. Особенно учитывая то, что лагеря – это далеко не курорт, смертность в них несколько выше, чем в обычной жизни. Но если разобраться с документами, а не верить беглым «правдорубам» с говорящими фамилиями вроде «Солженицын», то выяснится, что никакой сверхсмертностью в лагерях не пахло, из общемировой картины смертность в лагерях ничем не выделялась.

Как и любая судебная система, советская судебная система не отличалась идеальностью, и конечно допускала огрехи и ошибки. Определённый процент заключённых без вины был, и на пике репрессий (пресловутый 1937 г.), он был несколько выше. Но для человека, приученного верить в ужас происходящего тогда, будет культурным шоком, знание того, что оправдательных приговоров советская судебная система выносила куда больше, чем современная Российская. Причём в те же годы страшных репрессий.

Резюмируя: как бы не назывались места заключения, они есть в любом государстве, как и в любом государстве есть преступность. Попадание в места заключения без вины – есть в любой стране, но шанс такого стечения обстоятельств крайне мал. Что до судебной системы, учитывая все последние громкие дела, она была куда более гуманной и справедливой, даже несмотря на то, что высшей мерой наказания в определённые периоды была смертная казнь.

УРАВНИЛОВКА, ОБОБЩЕСТВЛЕНИЕ И ЧАСТНАЯ ИНИЦИАТИВА.

Уравниловка — это не порок социализма, как системы, это порок управленческий. Собственно, уравниловка в СССР произошла уже при Н. С. Хрущёве, когда всё население стало получать плюс-минус одинаковые деньги за свою работу. Вообще Хрущёв привнёс массу бед в жизнь Советского Союза, как практических, так и теоретических. И уравниловка – одна из них, как и большинство вещей, которые застали граждане, рождённые во время- и после войны, не заставшие Сталина в разумном возрасте. Сюда же стоит и отнести обобществление приусадебных участков, налог на домашнюю скотину, кукурузную эпопею, фактический разгром артелей. Все эти управленческие фортели и привели к таким печальным последствиям, как дефицит товаров, мяса, а зерно и вовсе пришлось ввозить из-за рубежа. С точки зрения построения коммунизма – понятие об оном опустилось до обладание примитивным набором материальных благ, что естественно никаким коммунизмом являться не может.

Отсюда вытекает вопрос – что-же тогда обобществление? Если оглянуться на состояние крестьянства до революции, и в течении почти десятка лет после революции, будет видно, что в плане обеспечения крестьян орудиями труда было всё плохо. Иными словами, далеко не любой крестьянин мог позволить себе лошадь и плуг, а с учётом войн и лошадей как основной тягловой силы в армии, состояние было вовсе удручающим. Трактора только-только появились, в производстве и эксплуатации были дороги, и требовали технических навыков. Отсюда вывод гораздо проще тот же трактор было содержать не одному «крепкому хозяину», а сообществу крестьян (общине, колхозу или совхозу), соответственно этим трактором пользовался весь колхоз, и весь колхоз его содержал. О «крепком хозяине» мы ещё поговорим, но сейчас нас больше интересует обобществление средств производства. Со временем техническое развитие дало и прочую сельхозтехнику, коллективное содержание которой логичнее и экономически более выгодно, чем пресловутое единоличное хозяйство. При этом в такой системе попросту нет места единоличному владельцу, а, следовательно, нет места и эксплуатации (присвоению результатов труда). Трактористы, Механики – те же колхозники, так же пользующиеся техникой, как и все прочие, и ровно так же участвуют в распределении результатов своего труда. В городах же аналогом «колхозов» стали артели, которые осваивали выпуск разнообразной продукции. От замко́в и обуви, до радиоприёмников, что было верхом технологий тех лет. Артели так же могли себе позволить гораздо более сложное оборудование для производства, нежели то, которое мог себе позволить каждый отдельный мастер. Кроме того, артели гораздо более отзывчивы к изменчивому спросу, нежели плановая экономика, и давали куда более широкий ассортимент товаров, чем видел человек, родившийся уже после их разгрома.

И пару слов о частной инициативе. Если коллективизация (создание колхозов и совхозов) было сопряжено с проблемами, как порождёнными в дореволюционные времена, то в городе те же артели строились на основе частной инициативы. На производстве же частная инициатива поддерживалась государством, в качестве премий для коллективов, где человек каким-либо образом улучшал производственный процесс, будь то приёмы работы, приспособления, или модернизация орудий труда – премировался как сам новатор, так и тот коллектив, в котором он работал. В таких условиях, коллективы сами искали тех, кто придумывал что-то новое, облегчающее труд и сулящее вполне материальное поощрение. У людей был стимул к профессиональному росту. К сожалению, и данная форма поощрений была свёрнута в последствии, и в ответ на новаторство лишь задирали план. Что и погубило инициативу. А введённый, к тому времени, показатель рентабельности (прибыльности), характерный для капиталистического производства довершил разгром.

Резюмируя: уравниловка и обобществление приусадебных участков, это не порок социализма, как системы, это порок конкретного управленца в конкретной стране. Цена подобных ошибок на практике уже известна, и вставать на те же грабли коммунисты не зовут. Что же до общественной формы собственности, то она экономически оправдана, и более эффективна, т.к. позволяет с одной стороны удешевить выпускаемую продукцию, с другой – увеличить объём выпускаемой продукции. Частная инициатива же поддерживалась и стимулировалась, в том числе экономически.

РАСКУЛАЧИВАНИЕ И МАССОВЫЕ РАССТРЕЛЫ.

Вот мы и добрались до главных ужасов социализма, которыми нам тычет любой рукопожатный гражданин нашей необъятной родины. Начнём с самого страшного – красоты и массовых расстрелов. Я, наверное, сейчас для некоторых граждан открою обе Америки разом, когда скажу, что массовые расстрелы применялись только в военных условиях. И массово расстреливали не зеков гулага, как ныне принято верить, а бандитов времён гражданской войны, пособников нацистов на освобождённых территориях (бургомистров, полицаев, коллаборационистов и прочих «борцов за свободу»). И да, были печально известные события в Тбилиси, Новочеркасске, когда расстреливали возмущённых рабочих на мирных демонстрациях, однако это не системная черта социализма, это черта уже государственного переворота, совершённого Н.С. Хрущёвым. Если разобраться – то и события в республиках 1989-1990 года, так же предпосылки контрреволюции 1991 года. Где сказалась роль другого «выдающегося» управленца М. С. Горбачёва, чья предательская политика привела и к войне в Нагорном Карабахе, и к печальным событиям в Вильнюсе и Баку, и, в конечном итоге к целому ряду конфликтов от Кавказа до Приднестровья. Ещё больший вклад в развитие этих событий внёс Б.Н. Ельцин, чья узурпация власти привела к печальным событиям октября 1993 года и гражданской войне в Чечне, в конце 1995 года, которая уже 20 с лишним лет плодит проблемы этнического характера и терроризма. К слову массовые казни, это более верное определение, это мировая практика, характерная для времён войны и революций. Увы. В военное время права человека сильно сужаются, т.к. реальность ставит более суровые условия, чем обычная мирная жизнь.

Раскулачивание. Сегодня это новый модный тренд. Кулака нам представляют, как «крепкого хозяина», который любит и умеет работать, в отличии от остальных алкоголиков и тунеядцев, которые пропив всё, шли к кулаку в батраки наниматься за хорошую плату. И именно потому, что это были крепкие хозяева, их ненавидели как крестьяне бедняки (алкоголики-тунеядцы), так и их власть в лице жидомасона Ленина. Особенно эта точка зрения характерна для потомков «раскулаченных», которые свято верят в свою семейную историю, даже не задумываясь над тем, что, предок, скорее всего, рассказал только часть правды. На деле же всё обстояло иначе статистически.

Зарождением кулачества мы, скорее всего, обязаны Столыпину с его аграрной реформой, который делал ставку на фермерство. На те самые индивидуальные крепкие хозяйства. Реформы его были направлены, в том числе, на выполнение царского манифеста, рождённого после неудавшейся революции 1905 года. Последствие этой реформы известны, крестьян по мимо голода начали ещё и власти преследовать, а крестьянские общины были поставлены на грань выживания, как организации. В принципе фермерство приживалось в двух местах – там, где почва наиболее плодородна, это юго-запад нашей страны (ряд областей нынешней Украины, Кубань, Ставрополье), и там, где изначально толком не было помещьичих земель. А это как раз Сибирь. Проблема с помещиками возникла сразу после освобождения крестьян, и изначально Столыпин обещал царю её решить. Грубо говоря после отмены крепостного права, пользуясь безграмотностью и правовой незащищённостью крестьян помещики присвоили себе наиболее плодородные земли, истощённые же земли были поделены промеж крестьянами, однако крестьянин был обязан выкупить себя и свой надел. Да и пересматривать его надел в связи, например, с увеличением размера семьи никто не собирался. В качестве платы – крестьянин обрабатывал землю помещика. Таким образом, освобождённые крестьяне всё равно остались в кабале у помещиков. И, в новых условиях, разорение происходило не из-за субъективных причин (пьянства, которое не характерно для низших слоёв тех лет, лени и т.д.), а по причинам вполне объективным – неурожаи, болезни, нехватка земли, чтобы прокормить членов семьи, примитивность орудий труда и тяжесть условий труда, всё это порождало крестьянскую бедноту, голод, миграцию крестьян, и крестьянские же бунты. Как я уже говорил, реформы Петра Столыпина дали некоторый результат, но проблему мало того, что не решили, так ещё породили новые, одной из которых и стало кулачество. Изначально кулак — это крестьянин, получивший лучшие условия в сравнении с остальными, и выведенный или вышедший из общины. В следствии он откупался от помещика, и оставался на своей земле. Выкупившись и получая более богатый урожай, крестьянин получил возможность как ссуживать часть урожая крестьянам общины, естественно под немалый процент, так и нанимать крестьян на работу. Такой крестьянин получал поддержку от царского правительства, и был экономически заинтересован в существующем положении вещей. Тем более, что размер платы найма никак не регламентировался, и кулак мог себе позволить нанять разорённого крестьянина в батраки в буквальном смысле за еду. Определение кулаков как «мироедов» не Ленин придумал, как считают некоторые, он лишь использовал народное определение в своих выступлениях и работах. Фактически кулак на селе занимался ровно тем же самым, чем занимались до него помещики – присваивали результаты труда крестьян. Как заводчики и фабриканты в городах присваивали результаты труда рабочих. Именно поэтому кулаки были для крестьян классовым врагом, а для ранней советской власти большой головной болью. Однако в условиях постреволюционного становления советского государства, в условиях гражданской войны, зарождающиеся колхозы (те же самые крестьянские общины, но на базе социалистических отношений) мало что могли предложить крестьянам, поэтому процесс коллективизации шёл очень медленно, а на кулаков, не смотря на партийные призывы борьбы, смотрели сквозь пальцы аж до второй половины 20-х годов, даже обеспечив последним защиту законом. И если уж кого «раскулачивали», то это под собой имело очень веские причины. Например, поджоги построек совхозов, саботаж, утаивание излишков урожая в условиях продразвёрстки и тому подобные вещи. Стоит отметить, что на первых парах, советская власть пыталась договориться с крестьянами, и с кулаками, в частности, о закупках зерна по твёрдым ценам. Население городов, рабочих, солдат недавно созданной Красной Армии необходимо было кормить, однако получив целый ряд отказов (кулаки навязывали собственную цену), советскому правительству пришлось прибегнуть к продразвёрстке, к которой прибегало ранее царское правительство, в условиях Первой Мировой Войны. Лишь во второй половине 20-х годов наступление на кулачество развернулось в полную силу, ускорились и темпы коллективизации, которая к сожалению, так же протекала очень по-разному, т.к. партийное руководство на местах погналось за показателями, нарушая Ленинский принцип добровольного вступления, погнало людей в колхозы силой. Стремясь провернуть процесс, на который было отпущено сем лет за три года. Что закономерно встретило сопротивление не только кулаков, но и крестьян. Понятное дело, что за такими темпами не поспевала ни промышленность, выпускающая сельхоз. технику, ни учебные заведения, готовящие специалистов. Всё это сказалось как на обеспечении колхозов, так и на отношение крестьян к ним, как к очередной повинности. Оттуда и пошло определение «добровольно-принудительный».

Резюмируя: массовые расстрелы – это не черта социализма, и даже не черта советской власти как таковой, это часть куда больше имеет литературное происхождение, причём литература та была рассчитана на западного потребителя, и вписывалась в тот образ врага, в который рядили СССР. Цель этого была до банальности проста – отвратить своих собственных рабочих от самой мысли о социалистической революции. По той же причине капиталистические страны и пошли на построение т.н. социальных государств. Рабочим начали обеспечиваться разнообразные права и блага вслед за СССР. Конечно, капитализм, имеющий своей целью максимальную прибыль просто не в состоянии дать такое же соц. обеспечение, как социализм (направленный как раз на это), но положение рабочих во всех развитых капиталистических странах очень серьёзно улучшилось со времён социалистической революции в России.

Что до раскулачивания и коллективизации – это был необходимый процесс, как с точки зрения ухода от эксплуатации труда, так и в плане обеспечения городов провизией в условиях гражданской войны. Мифы о кулаках, как об исключительно хороших «крепких хозяевах», которые трудились в поте лица, и давали возможность трудиться другим, ленивым и бухающим, это просто мифы. Ибо, имея возможность нанимать батраков за еду, и не неся никакой ответственности за нанятых, кулак становился тем самым буржуем от крестьянства, который присваивал себе плоды чужого труда, либо мелким буржуем если трудился вместе с батраками. И естественно кулак обладал частной собственностью на средства производства. Этот миф сродни прочим мифам нашего времени, где в герои записали Краснова (нацистского пособника) и Колчака (английского подданного на момент Гражданской Войны, чьи подчинённые отличались беспримерной жестокостью к местному населению), и вот-вот запишут предателя — генерала Власова в «борцы с режимом».

РЕЛИГИИ.

Я упустил этот момент во вступительном абзаце, но думаю на эту тему так же надо сказать пару слов. Ленин к религиям относился крайне негативно, называя их «опиум для народа». С этим утверждением конечно могут поспорить верующие, это их право. Но на деле же после революции церковь была отделена от государства, и церковью же велась очень активная работа против советской власти. Было бы странно, если бы советская власть оставила подобную подрывную работу без внимания. Церковь, на ряду с помещиками, лишилась земель, и потеряла возможность эксплуатации крестьян. Всё это любви к советской власти не добавило. Так или иначе, можно выделить два периода гонений на церковь – 20-30 годы, и 50-тые. Но, тем не менее, именно Сталин поддержал церковь в 1943 году, фактически вывел церковь из полулегального положения.

Социализм на деле никак не соприкасается с церковью, это разноплановые понятия как таковые, и в условиях разделения социалистического государства и церкви, вполне допускает сосуществование социализма и религий. Да, материалистическая теория считает, что религии рано или поздно, с развитием науки, отомрут. Но сам по себе социализм на этот процесс никак не влияет, кроме как доступным массовым образованием. Но даже в советском варианте, само по себе образование не несло антирелигиозного окраса, по крайне мере в том варианте, в котором застал его я.

Наблюдая за откровенно безобразным поведением РПЦ, которая отбирает помещения у больниц и детских учреждений, а также за не менее безобразным поведением отдельных иерархов РПЦ, я всё больше склоняюсь к мысли, что церковь сливаться с государством не должна. То же и при попытках церкви навязать предметы общей школе, в условиях и без-того разгромленного образования.

Теперь, разобрав основные клише-страшилки, можно перейти к ответу на вопрос, заданный в заголовке статьи – куда же зовут социалисты? (В какой мир? В какое государство? К какой жизни?)

Социалисты и коммунисты зовут к более справедливому мироустройству, чем предлагает капитализм. К мироустройству, которое предполагает развитие каждого члена общества, и обеспечение каждого члена общества базовыми благами, а прочие блага сделать максимально доступными каждому. И, если для человека, прожившего всю жизнь в СССР, они были не столь очевидны, т.к. воспринимались как нечто, само собой разумеющееся, то сейчас, когда в России развился капитализм и государство уже сбросило с себя большую части гарантий, которые обеспечивал СССР, мы имеем возможность «сравнить» до и «после». Мало того, мы можем оценить и масштабы разрушений, учинённых «хозяевами» и прочими «эффективными собственниками», как и эффективность капиталистических производственных отношений. И выводы здесь далеко не в пользу капитализма:

• Серьёзно просел уровень жизни в сравнении с советскими временами.
• Лишение привычных советскому человеку прав и благ.
• Развал образования, и в целом работы с детьми.
• Развал медицинского обеспечения.
• Развал промышленности, высокая безработица, нелегальная трудовая миграция.
• Падение нравственности, на фоне мракобесия и клерикализации общества.
• Индивидуализм и сопутствующие проблемы, в т.ч. и социальные.
• Нарастающее социальное расслоение общества.
• Инфляция, со всеми вытекающими проблемами.
• Социальная безответственность капиталистов, и власти в целом.

Это далеко не полный список проблем, с которыми столкнулся человек в современной России, и которые решает социалистическое устройство государства. Ошибки, совершённые при первой попытке строительства и развития социалистического государства, будут учтены при строительстве социализма. Кроме того, мир, за последние сто лет, изменился достаточно сильно, и ряд проблем, которые приходилось решать Ленину и Сталину, сегодня либо не существуют, либо не имеют пока ещё такого размаха.

К существующим сегодня проблемам нет системного подхода, их никто (практически) не рассматривает с системной позиции, большинство решений для наших насущных проблем – это попытки борьбы с симптомами без устранения причины заболевания. И сколько бы президент не одёргивал зарвавшихся олигархов и чиновников, сколько поручений не дал, и сколько указов бы не подписал, они все будут сведены капиталистической системой на нет.

Из Советского Союза намеренно сделали пугало, попутно приписав ошибки управления (а где и откровенное предательство), социализму как системе производственных отношений, и плановой экономике. И борьба с этими заблуждениями потихоньку набирает обороты, силами социалистических партий и отдельно взятых энтузиастов. Очернение СССР, социализма, фигуры Сталина, как олицетворения социалистических достижений и побед, всё чаще даёт сбой, потому, что люди живут не в вакууме, и не в рекламных роликах. Они живут здесь и сейчас, в капитализме, который всё сильнее давит на человека, стремясь загнать его в долговую яму (кредитную кабалу), пытаясь воспитать «идеального потребителя». Всё большее отторжение вызывает так называемые «свободы», «европейские ценности» которые на «ура» принимались гражданами позднего СССР, теперь вызывают отвращение, а люди, их проповедующие тут же клеймятся чуть ли не врагами. Всё чаще народ возмущают похабные истории о Матросове, Гастелло, Космодемьянской, которые к слову тоже не новы, и циркулируют едва-ли не с конца 80-х годов прошлого века. Маятник, который забросил нас в капитализм и индивидуализм замедляет ход, чем большее давление будет оказывать капитализм на людей, тем большее количество людей начнёт смотреть на социализм, как на единственное спасение от окружающего сгущающегося мрака, который принёс с собой капитализм. Чем больше хаят СССР, и его лидеров с высоких трибун, и синих экранов, тем меньше веры высоким трибунам и синим экранам. Тем нелепее попытки списать сегодняшние проблемы на революцию столетней давности. Становится очевидным, что иной идеи у сегодняшней России, кроме антисоветизма, нет. Поэтому пытаются из идеи, на которой рушили СССР и строили капитализм, выжать всё возможное, в духе бесконечных сериалов, которыми потчуют народ разные телеканалы. Но есть один нюанс, когда идея себя исчерпала, и всё что из пальца можно высосать – высосано, сериалы закрываются. Закроется и антисоветчина, ибо выжать из неё ничего нового уже нельзя, а старое давно пережёвано и выплюнуто, и вызывает лишь отторжение и желание набить морду очередному «подрабинику» или «бильжо».

Мифы о проклятом совке потеряли актуальность, зато актуальность приобрёл «Капитал» К. Маркса, а там два шага, и с ПСС Ленина придётся сдувать пыль.

Резюмируя: мы зовём не к лагерям и уравниловке, мы зовём к обществу, которое будет строиться для всех и каждого, обеспечивая права на жизнь, на труд, на образование, на медицинскую помощь. Мы зовём к обществу развития всех и каждого, к обществу стабильных цен и стабильной заработной платы, где, со временем, блага становятся всё более доступны широкому слою населения, а базовые блага доступны абсолютно всем. Мы зовём в общество не назад, в СССР, где управленческий маразм и предательство довели страну до развала, мы зовём вперёд в СССР, где прошлые ошибки будут учтены, а тупиковые пути откинуты, где героев будут называть героями, а предателей предателями. Где, может быть ассортимент товаров будет несколько уже, но при этом товары будут высокого качества, а не бог-знает-какого-происхождения, пополам с контрафактом. Мы зовём в общество, где цениться будет труд и талант, а не количество ноликов в виртуальном пространстве и личные связи, где деньги будут лишь средством приобретения товаров и благ, а не главной целью общества. Мы зовём в общество, где власть или высокая должность будет прежде всего сопряжена с ответственностью, и с правом населения или коллектива, спросить с должностного лица за его ошибки и воздать за компетентность. Мы зовём к обществу, где не будет частной собственности на средства производства, безработица будет ничтожно мала. Мы зовём к наиболее справедливой организации общества, когда-либо придуманной человечеством.