Керчь: жатва продолжается.

17 октября в Российской Федерации в городе Керчь произошла трагедия, выбившая из колеи мирного бытия множество граждан.
Мы выражаем глубокие соболезнования родственникам погибших и пострадавших. Но прежде, чем данная трагедия утонет в рутине других новостей и событий, мы хотим, отбросив эмоции и охладив рассудок, проанализировать причины и следствия данной трагедии. Ответить на некоторые тезисы, которые прочно засели в умах наших соотечественников.

Итак, некоторые граждане вполне серьёзно заявили: «К такому никак нельзя было подготовиться. Никто не знал и не предполагал, что такое может произойти». Дорогие товарищи, звоночки, а точнее, целая череда тревожных сигналов у нас прозвучала в начале этого года. Вспомним подробнее и докажем на фактах.
15 января 2018 года в школе №127 Мотовилихинского районам Перми произошел инцидент с применением холодного оружия. По версии следствия, учащийся 10-го класса и его несовершеннолетний знакомый (бывший ученик этой же школы) вошли в одну из аудиторий, где проходил урок для учащихся 4-го класса, и умышленно нанесли ножевые ранения девяти ученикам и учительнице. Нападавшие также ранили друг друга.
17 января 2018 года в школе в деревне Смольное (Сосновский район Челябинской области) в ходе драки на перемене 17-летний учащийся 9-го класса ранил ножом 16-летнего одноклассника.
18 января 2018 года в гимназии №1 им. К. Д. Ушинского в Симферополе (Республика Крым!) ученик седьмого класса ранил в ногу из пневматического пистолета пятиклассника. Стрельба произошла в туалете перед уроком физкультуры.

Это только самые яркие события за период первого квартала этого года, которые были освещены в СМИ. Внезапно выяснилось, что в социальных сетях имеются целые сообщества поклонников «Колумбайна», исчисляющиеся десятками тысяч подписчиков. Если немного попутешествовать по видеосервису YouTube, то можно найти множество роликов, где школьники буянят на уроках, устраивают издевательства над учителями/сверстниками/бездомными. В обществе накопилась значительная масса агрессии, в частности подростковой/школьной, рожденной социальными и иными противоречиями, которая неизбежно должна была во что-то оформиться.
Мы уже видим, как мелкие всплески поножовщины с баловством пневматическим оружием неизбежно переросли в массовое убийство с применением огнестрельного оружия и самодельных взрывных устройств.

Тезис второй: «Подобная трагедия стала возможна по причине плохой охраны учебного заведения».
Граждане, которые так думают, отчасти правы. Но если присмотреться, станет заметно: за последнее десятилетие школы/колледжи/университеты — превратились в режимные объекты. Здание обнесено высоким забором, в наличии контрольно-пропускной режим с металлодетекторами и суровыми охранниками. Керченская трагедия стала для многих рубиконом, который мы все с вами перешли. Школа больше не дворец знаний, куда можно было без опаски отпускать детей. Даже если обнести здания высокой бетонной стеной, выделить в каждое из них по отряду росгвардии с автоматическим оружием, то все эти меры защитят лишь от внешнего воздействия. А проблема возникла не снаружи школы. Убийца не был посторонним человеком, он был учеником той же школы — проблема внутри.

Попробуем немного разобраться в причинах трагедии, в тех загадочных предпосылках, о которых пишут, что «они различны для каждого эпизода», «невозможно представить предпосылки», а так же « всё совершенно очевидно: причина – действующий режим».
Когда логика становится в ступор, следует обращаться к истории. И, разумеется, говоря о малолетних правонарушителях, невозможно игнорировать опыт Макаренко. Колония несовершеннолетних правонарушителей – не подарок судьбы, и успешный опыт воспитательной работы может быть неплохой базой для сравнения. Для тех, кто не очень знаком с материалом, а также тех, кто хорошо забыл, позволим себе напомнить (А. С. Макаренко «Педагогическая поэма»).
1920 год, кабинет завгубнаробразом. Макаренко не желает брать колонию, от которой уже отказались все деятели педагогики района. Чиновник сетует: «…вам бы всё читать, а если вам живого человека дают, так вы, это самое, зарежет меня живой человек. Интеллигенты!»
Конфликты учеников и педагогов в социально неблагополучной среде — явление отнюдь не новое. И при царской власти были, и в церковно-приходских школах, с той поправкой, что учитель над учеником мог учинить расправу с полным на то правом.

Так что же такого смог сделать этот человек, великий педагог, что в его колонии даже забор не был нужен, и поножовщина, воровство и другие атрибуты неблагополучия перестали быть рядовым явлением?
Чего же не хватает современным школьным учителям, и родителям — настолько, что эти элементы всё чаще появляются в, казалось бы, благополучной среде?

Во-первых, это сформированный коллектив, где каждый отвечает не только за себя, но и за товарища. Методы, разработанные и описанные Макаренко, сейчас широко используются в тренингах по сплочению коллектива и тайм-менеджменту. Когда подростки в течение нескольких часов ежедневно находятся рядом друг с другом, все конфликты хорошо видны, и научиться замечать их – верный способ предотвратить беду. В советской школе было деление класса на звенья. Кроме старосты, были другие ответственные. Это помогало преподавателю эффективно управлять коллективом из 45 человек, и развивало навыки управления людьми и самоуправления у подростков. Сейчас эти институты в прошлом, и ответственность – редкое качество. А ведь на нем держится социум.

Ответственность – это во-вторых. Взрослый человек – педагог – должен отвечать за тех, кто еще сам не умеет отвечать за себя, и (!) личным примером учить этому. Сегодня всё чаще слышны жалобы учителей о том, что их не уважают. И зачастую это правда. Но уважение – это то, что мы или испытываем, или нет, и это невозможно сделать насильно. Палка о двух концах, педагоги ведь тоже не могут проявить уважение к воспитанникам, если только кроссовки шестиклассника стоят дороже, чем весь гардероб учителя. Сытый голодному – не товарищ. Как мы знаем, «сорок сорокарублевых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив». Труд учителя должен быть оплачен, иначе тот не может ответить адекватно на запрос ребенка, подростка об эмоциональной помощи, потому что его ресурсы уже исчерпаны бесконечным поиском источника заработка.

Деньги – это в-третьих. В советской школе не было заоблачных зарплат у педагогов, однако система работала так, что учитель обладал рычагами воздействия на детей, а не наоборот. Нынче школьный педагог – всего лишь реализатор образовательных услуг, за качество которых ответственности не несет, и не может нести. Вопросы о воспитании ложатся на плечи родителей.

В-четвертых, семья (не во-первых и не во-вторых).
Человек – продукт социальной среды, и семья – это решающий фактор становления личности. Но шальной пубертатный выброс энергии – это не вся личность. У Макаренко в колонии были в основном сироты, дети войны и революции, шатавшиеся и пойманные на дорогах и на мелких преступлениях. Дети, уже преступившие закон, и несущие за это наказание. И ему удавалось их исправить, вырастить в них внутренний стержень. Поэтому фактор семьи важен, но в коллективе пубертатных подростков — не определяющий. Разумеется, в социуме всегда кто-то более адаптирован, кто-то менее. И это сразу заметно. На разности потенциалов всегда создается напряжение, и оно должно канализироваться социально одобряемым способом.

Всё выше обозначенное приводит нас к выводу о поломках в системе образования и общества, которые искрят такими вот инцидентами. Если дальше не чинить – оно вспыхнет.

#тезис #колумбайн #Керчь #керчьмырядом #керчьмысвами #КерчьМыСТобой #КерчьТеракт #Керченскийколледж #КрымНаш