Салют, салют вам, солдаты 17-го полка! (от d_clarence)

Не буду сегодня извлекать из своего воспаленного мозга глубокомысленные фразы про ВОСР. Хотя могу. Расскажу лучше об одной из самых любимых песен Ильича, которую он любил напевать в хорошем расположении духа. Он, кстати, когда хотел, то, немного порепетировав, выдавал неплохой тенор (как нам доносят его домашние, Крупская и пара самарских закадык).

Летом 1907 года во Франции взорвался Лангедок. Вот прям бах — и у всей провинции снесло крышу. События известны как «Восстание виноделов». Суть, если коротко, заключалась в следующем.

В начале ХХ века на юге Франции случилось перепроизводство вина. В хороший год удавалось продать половину продукции, в плохой — совсем все печально. Чтобы продать вино, стали сбрасывать цены до уровня бормотухи. Это внезапно помогло и многие предприятия стали работать по принципу: делаем 10 процентов качественного бухла и толкаем за дорого, и гоним 90 процентов палёнки. Прежде чем допереть до такой схемы, владельцы виноградников понабрали кредиты, в надежде наладить импорт вина куда подальше. Выручка пошла на погашение кредитов. При таком раскладе на зарплату рабочих денег не оставалось. И им стали добивать зарплату этой самой бормотухой.

Получилось, что в рабочих семьях хоть залейся мутным бухлом и нет денег на хлеб. Начался натуральный голод. У нас бы рабочие спились, а французы забастовали — они отказались получать зарплату бормотухой. Более того, они отказались производить бормотуху, ибо честь. Но, на то и французы, без вина жить тоже не могли. Они потребовали добивать зарплату качественным вином. И тут правительство совершило самый тупой, самый идиотский поступок в данной ситуации. Ничего тупее просто не придумаешь — для Лангедока закупили вино в Алжире.

Еще раз. Для французов, поколениями делающих вино, закупили бухло в Алжире. Естественно по дешевке. Поддержали местных производителей.

Долбануло так, что правительство Клемансо долго ходило под себя.
Население Лангедока тогда — примерно 1 миллион человек. 600000 заняты в винодельческой отрасли. Вот это все и заполыхало.

По городам начались 20-30-тысячные демонстрации с лозунгами «Долой Париж!», «Лангедок не Франция». Отдельные персонажи даже стали призывать вспомнить Каркассон и устроить мерзким северянам кузькину мать.

1 мая 1907 года на маевку в Нарбонне вышло, по разным оценкам, от 80 до 100 тысяч человек (при населении города в 40 тысяч).
12 мая все население Безье и окрестных деревень бросили работу и вышли на улицы с лозунгом: «Хлеб или смерть!».
26 мая в Каркассоне собралось четверть всего населения Лангедока:

Правительству поставили ультиматум:
— прекратить поддерживать виноторговцев-мошенников;
— выдать нормальную зарплату;
— прекратить спаивать народ бормотухой;
— прислать в провинцию хлеб.

Власти прислали войска:

25 000 пехоты и 8000 кавалерии. Пехоту разместили на перекрестках основных дорог, а кавалерии поручили наводить порядок в городах.
Начались аресты лидеров забастовок и демонстраций.

Населению это не понравилось, народ хлынул на улицы и все случилось.
В Нарбонне народ стал строить баррикады. 19 июня в город вошел 19-й драгунский полк

Он просто проехал в сомкнутом строю по центральной улице. Задавил насмерть 14-летнего парнишку и звонаря городского собора.
На утро весь город вышел на демонстрацию протеста.

Полк повторил, но теперь уже на галопе.

Погибло 5 человек, более 50 получили увечья. Среди погибших оказалась 20-летняя девушка, приехавшая в город купить приданного на свадьбу и случайно оказавшаяся в толпе.
Девушку, паренька и других погибших торжественно похоронили и принялись мочить драгун. Вылавливали патрули, били кирпичами и совали всякий металл под кирасы.
Заодно достроили баррикады.
Драгуны вызвали пехоту.

Прислали 17-й линейный полк.
Командование забыло или не учло одну вещь — солдаты были провансальцами и частью из Лангедока.
Полк вошел в город и тут же принялся брататься с восставшими. Несогласных офицеров избили и прогнали.

Брататься — это не просто целоваться, обниматься и пить на брудершафт. Солдаты заняли посты на баррикадах и заявили, что будут шмалять по всем, кто попробует обидеть жителей.

В парламенте Франции случилась истерика, в правительстве обмороки. А в Лангедоке народ сложил песню «Салют вам, солдаты 17-го полка!».
Вся Франция сочувствовала восставшим и встала на сторону полка. По мнению большинства французов, именно 17-й полк защитил республику, отказавшись стрелять в свой народ и взяв его под защиту.

Клемансо выставили вотум недоверия. Пришлось договариваться с восставшими.
У властей было одно железное условие: переговоры только после сдачи 17-го полка. В обмен: вывод войск, подвоз хлеба и парламентское расследование винных афер.
В Нарбонне голод. Все плохо. Тянуть — помирать. А за мятеж во французской армии — вышка.
Солдаты 17-го сделали свой выбор — они строем вышли из города и сложили оружие. Всех взяли под арест.

Расстрелов не случилось — вся Франция стала распевать песню «Салют вам, солдаты 17-го полка!». Певец и композитор Gaston Muntéhus

написал музыку на слова и эталонно исполнил. Песня стала хитом.

Ильич услышал ее в эмиграции и быстро выучил. Будучи в Париже, он часто ходил в рабочие кварталы послушать ее.

А что 17-й полк?
Никого не наказали, но полк признали неблагонадежным, со всеми вытекающими. Его отвели в Тунис и перевели в режим по типу нашего дисбата. Во время ПМВ, полк использовали как штрафной, первым бросая на колючку. За 1914 год полк полностью сточился. Его несколько раз переформировывали. Гриф неблагонадежного сняли — состав несколько раз полностью обновился. Вот только солдат продолжали набирать из Лангедока и Прованса…

1 мая 1919 года все парижские заводы и фабрики прекратили работу — рабочие вышли на демонстрацию протеста против интервенции. Толпы демонстрантов скандировали слова Анри Барбюса:
«Спасите человеческую правду, спасая правду русскую!». Несли им же придуманный лозунг:
«Знайте, что грядущие поколения будут судить о честности людей нашего времени в зависимости от того, сумели ли они подняться в этот момент, чтобы закричать русское «Нет!» (подозреваю, что в оригинале он несколько короче и стройней).

Сначала разгонять колонны бросили полицию:

Когда пролилась первая кровь, в полицейских полетели булыжники. Власти вызвали армию и кавалерию.

Основная масса рабочих направлялась к площади Согласия.
На площади их ждала густая цепь солдат, за спинами которых стояла готовая ринуться на разгон кавалерия.
Колонна остановилась в полусотне шагов от цепи. Из толпы к солдатам подошел Поль Вайян-Кутюрье

и исполнил самый зачетный косплей Наполеона: он обратился к солдатам с пламенной речью поддержать демонстрацию. Расстегнул сюртук, чтоб солдаты видели его фронтовые награды и нашивки. Призвал солдат брататься с рабочими, как это делают правильные фронтовики.
Офицер приказал взять на изготовку.
Поль крикнул: «Пойдемте с нами, братья!».
Офицер скомандовал: «Огонь!».
Ничего не случилось.
Он еще раз крикнул: «Огонь!». Команда повисла в воздухе.
Будь я на месте офицера, у меня бы волосы на загривке встали дыбом — за его спиной стоял 17-й линейный полк.

Солдаты, без команды, слаженно взяли на караул и сделали поворот кругом. Кавалеристы, после секундного замешательства вложили сабли в ножны и уехали с площади.
Солдаты взяли колонну в «коробку» и все вместе продолжили шествие, распевая «Салют вам, солдаты 17-го!».
С этой колонной в этот день ничего не случилось, хотя по всему Парижу происходили уличные стычки и побоища: в больницы было доставлено более 500 раненых.

В связи с тем, что 1 мая 1919 года такое случилось не только в Париже, но и в Нанте, Труа и Шербуре, расстреливать солдат полка опять не стали. Но большую часть арестовали. Следствие длилось почти год. В 1921 году полк был расформирован.

Каноническая версия песни:

А здесь песню поют сам Ильич и Инесса Арманд

Полк, кстати, засветился на Бородинском поле и много где еще. Старина Нап его уважал.